15 февраля. Сретение. Последний из зимних празд­ников. Последний праздник перед Великим постом. Рож­дество - Крещение - Сретение. Три раза зимними вечера­ми церковь напоминает о том, как Бог приходил к людям. Затем, весенними днями поста, начнётся уже путь наших порывов к Богу, когда шаг за шагом, день за днём мы будем стараться вытянуть себя из распутицы наших гре­хов.

А пока три действия, три шага, которые сначала сде­лал к нам Тот, Кто дал начало нашей Вселенной, всему Мирозданию, но затем Сам вошёл внутрь нашего мира, нашего времени, нашей жизни. В Рождестве Он стал че­ловеком. В Крещении принял на Себя тяжесть наших гре­хов. В Сретении Он просто вручил Себя в руки людей.

«Сретение» на церковнославянском значит «встре­ча». На сороковой день после рождения Младенца Ма­рия приносит Своего Сына в иерусалимский храм, чтобы священник посвятил Его Богу. В воспоминании об исхо­де из Египта и избавления от рабства каждый первенец в израильской семье посвящается Господу и приносится в храм для принесения благодарственной жертвы. Сын Марии хранит в Своих руках всю Вселенную, но в этот день Его самого несёт на руках священник. Бог к челове­ку несом человеком. И Сретение - это встреча и Бога. Старый, очень старый иерусалимский священник Симеон всю жизнь ждал встречи с Богом. Даже сама старость, а прожил он более трёхсот лет, дана ему как наказание за то, что когда-то он потерял веру. Древние историки со­общают, что египетский царь Птолемей II Филадельф (285-247 гг. до Рождества Христова) пожелал пополнить свою знаменитую Александрийскую библиотеку текстами свя­щенных книг. Он пригласил из Иерусалима учёных книж­ников. Синедрион послал своих мудрецов. Среди 72 учё­ных, прибывших в Александрию для перевода Священ­ного писания на греческий язык, был приглашён и пра­ведный Симеон. Работа была выполнена и получила на­звание «Перевод 72-х толковников», или «Септуагинта». Именно с него в дальнейшем Ветхий Завет был переве­дён на славянский язык для Русской, Сербской и Бол­гарской православных церквей. Праведный Симеон пере­водил книгу пророка Исайи. Прочтя в подлиннике слова: «Се, Дева примет во чреве и родит Сына...» (Ис. 7, 14), он решил, что слово «Дева» здесь употреблено ошибочно, вместо слова «Жена», и хотел исправить текст. В этот момент ему явился Ангел и удержал его руку, говоря, «Имей веру написанным словам, ты сам убедишься, что они исполнятся, ибо не вкусишь смерти, доколе не уви­дишь Христа Господа, Который родится от Пречистой девы». С этого дня праведный Симеон стал ждать прише­ствия обетованного Мессии.

И вот этот день пришёл. Однажды Симеон, ведомый Духом Божиим, пришёл в Иерусалимский храм. И что же - разверзлись небеса, и в ликующем хоре Ангелов со­шёл к Симеону Небесный Свет? Огненная ли Колесница, что явилась Илии и Иезекиллю, промчалась перед Симе­оном? Облако ли с гремящим гласом и блистаниями мол­ний, из которого некогда Моисей услышал десять запо­ведей, осияло старца? Нет, пришла молоденькая мать, и на руках у неё был месячный малыш. Но действием Духа Святого тот сердечный трепет, который был знаком и Моисею, и Илие, и Иезекиллю, пронзил вдруг Симеона, и его уста произнесли давно готовые слова: «Ныне отпу­щаеши раба Твоего, Владыко по глаголу Твоему с ми­ром...» (Лк. 2, 22). «Теперь Ты отпускаешь меня, отпуска­ешь уйти дорогой отцов, разрешаешь пройти через дверь смерти, и эти врата уже не страшны для меня - ибо я видел Спасение мое и Твоих людей...»

Праведный Симеон был как бы представителем всего ветхозаветного человечества, вышедшего навстречу Спа­сителю, и потому праздник в воспоминание этого собы­тия называется Сретением, т.е. Встречей. «В его лице Ветхий Завет уступает место Завету Новому, Заведу Веч­ной Божественной Любви, Евангелию царствия Божия.

Исполнились пророчества, сбылись чаяния заблудшего человечества. Бог явился во плоти для спасения людей. Пророки, Цари, Судьи, Праведники Ветхого Завета уста­ми Симеона Богоприимца обращаются к Божественному Младенцу: «Ныне отпущаеши раба Твоего Владыко...» «Мы исполнили данное нам предназначение, не дали лю­дям забыть о Тебе. Теперь Ты пришёл Сам и принёс Себя руками Пречистой девы. Свет для язычников и Слава людей Твоих.
Это ли не чудо? К человеку Бога приносят не ангелы, а люди, дорогу к Небу показывают люди, их человечес­кое слово и человеческое действие. Простые люди, в чьих словах и пересказах Евангелия наше сердце вдруг опоз­нает лучик правды. И вот, оказывается, без людей вооб­ще нельзя прийти к Богу. И, если Творец не возгнушался быть одним из нас, то, значит, так часто встречаемое желание «чистой духовности» (без людей, без церкви, без общения в молитве и таинствах) очевидно происхо­дит не от Бога. Поэтому никакие иные грехи, немощи и слабости людские не заслонят от верующего сердца об­раз Творца. Человек, ощутивший сердцем дыхание Исти­ны, понимает: Церковь свята не своими членами, но Ду­хом Святым.
Встреча с Богом. Пытаться рассказать, как и из чего она происходит - сложнее, чем пытаться написать, как настоящая любовь прорастает в человеческом сердце. Но чаще всего обстоятельства самые обыденные. К сожале­нию, как правило, «истинно верующие» осмеиваются. Человек пришёл в храм помолиться ещё не о спасении души, а просто о выздоровлении от гриппа: «Ах, какая пошлость!» Некто переступил впервые церковный порог и простоял первую в жизни литургию, потому что счита­ет, что это как-то поможет его политической карьере - конечно, прежде всего ему придётся прочитать груду воз­мущённых газетных рецензий. Другой пожертвовал на ремонт храма часть своей прибыли - «теоретики любви» скажут, что это не настоящая вера. Но как бы и по каким мотивам человек не приближался к вере, надо, прежде всего, порадоваться тому, что движение есть, а не затоп­тать его неуместной иронией. Человек делает первый шаг: «ищу покоя», «нет смысла», «может, выздоровлю?». Ко­нечно, можно свысока смеяться над этим - мол, к Богу за утюгом. Но - «когда бы вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда...»

Сретение: «Бог встретился с людьми, которых Его приход не разъединил, а сблизил друг с другом». И вся христианская этика и аскетика есть искусство не поте­рять эту дарованную нам свыше близость с Богом и ближ­ними.