«Боже, воззри на погибающий народ твой и про­стри ему руку избавления. Боже Всемилостивый, при­ми и мою чистую кровь во спасение невинных детей, на земле нашей развращаемых и гибнущих, и слёзы мои за них прими».
Молитва св. мученика цесаревича Алексея

Двенадцатое августа 1912 года считается днём рож­дения нашего города. В этот день, согласно архивным материалам, была установлена стела в честь основания нового города и заложен первый камень в фундамент ныне действующего Свято-Никольского храма. Это было сделано епископом Приамурским Евгением (Зерновым) в присутствии генерал-губернатора Приамурья Н.И. Гондатти.

Но день, с которого начался исторический путь горо­да, является также и днём рождения человека, чья жизнь непостижимыми судьбами Божиими окажется неразрыв­но связана с ним. Этот человек родился на восемь лет раньше, в Крещении его нарекли Алексеем и был он наследником Российского Престола. В его честь город и был назван Алексеевском. Рождение наследника было долгожданной, вымоленной у Бога радостью для его се­мьи. Годом раньше царская чета вместе с четырьмя до­черьми принимала участие в торжествах по поводу про­славления великого Саровского старца Серафима. Более трёхсот тысяч паломников со всей России собрались тог­да в Саровской обители. Царственные супруги молились Богу со своим народом о даровании наследника, и при­зывали в помощь преподобного Серафима. И Господь по молитвам Угодника своего благословил их рождением мальчика. «Незабвенный великий для нас день, в кото­рый так явно посетила нас милость Божия», - запишет в своём дневнике Николай Александрович.

К наследнику была назначена русская няня, а позже боцман Деревенько и в помощь ему матросы. Таким об­разом, с самых ранних дней цесаревич был окружён про­стыми русскими людьми. Они стали ближайшими спут­никами в его детском мире, в общении с ними формиро­вался душевный облик юного наследника. А общим фо­ном его мира была редкая по сплочённости, душевной привязанности и духовной чистоте Царская Семья.

Позднее один из его учителей говорил: «В душе это­го ребёнка не заложено ни одной скверной или пороч­ной черты. Душа его - самая добрая почва для всех доб­рых семян. Если сумеют их насадить и взрастить, то Рус­ская Земля получит не только прекрасного и мудрого Государя, но и прекрасного человека».

Невозможно было не любить этого чудесного маль­чика. Генерал Краснов вспоминает, как в январе 1907 года Государь захотел показать его лейб-гвардии Ата­манскому полку: «Государь взял на руки наследника и медленно пошёл с ним вдоль фронта казаков. Я стоял на фланге третьей сотни и вдруг заметил, что шашки в ру­ках казаков первых двух сотен качались. Досада сжала моё сердце: «Неужели устали? Этакие бабы! Размори­лись!» Государь подошёл к флангу моей сотни и поздо­ровался с ней. Я пошёл за ним и смотрел в глаза каза­кам, чтобы у меня в моей вымуштрованной сотне не было шатания шашек. И тут я заметил, как по лицу бородача старообрядца, красавца-вахмистра потекли непроизволь­ные слёзы. И по мере того, как Государь шёл с Наслед­ником вдоль фронта, плакали казаки, и качались шашки в грубых мозолистых руках, и остановить это качание я не мог и не хотел».

Шли годы. Наступало время серьёзного обучения. Более всего Алексей любил уроки русской истории. Надо отметить, что все царские дети горячо любили Россию, между собой говорили только по-русски. В отличие от развращённого, так называемого «высшего света», кото­рый раболепно преклонялся пред всем иностранным. Очень простой, цесаревич совершенно не гордился тем, что был наследником Престола. Одной из самых больших его радостей было играть с детьми и быть среди простых солдат. Любимой пищей Алексея были щи, каша и чёрный хлеб, «который едят все мои солдаты», как всегда он говорил. Каждый день ему приносили на обед щей и каши из солдатской кухни сводного полка. Лишь одно омрачало жизнь счастливой семьи: тяжёлая наслед­ственная болезнь цесаревича. Как вспоминает флигель-адъютант С.С. Фабрицкий: «Бесконечно тяжело было ви­деть очаровательного во всех отношениях ребёнка, отли­чавшегося большими способностями, удивительной па­мятью, сообразительностью не по годам и физической красотой, страдающего хроническим заболеванием». Но всё же и родители его, и он сам не впадали в отчаяние и уныние. Они верили, что Господь Своим Божественным Промыслом, по предстательству Пресвятой Богородицы подаст им силы перенести все испытания с твёрдой ве­рой и мужеством. В то же время частые страдания разви­ли в характере Алексея Николаевича милосердие и со­страдание ко всем, кто был болен или страдал, а также трепетное уважение к родителям и всем старшим. Од­нажды он сказал: «Когда я буду царём, не будет бедных и несчастных, все будут счастливы». Недаром получить наследника Цесаревича шефом было мечтой многих бое­вых полков Русской Армии. «Господи! — вспоминает ге­нерал Краснов слова офицеров и казаков. - Если такая Монаршия милость будет, надо нам какой-нибудь осо­бенный подвиг совершить». Удивительно ли, что основа­тели нашего города решили назвать его в честь цесаре­вича Алексия?

С рождения предназначенный быть Державным пра­вителем великой страны, он увидел её в один из самых трагических моментов. Суть этого момента предельно точ­но характеризуют слова, записанные в дневнике его отца: «Повсюду трусость, измена, обман». После отречения, которое было льстивой хитростью и коварством вырвано у Государя предателями и изменниками из высшего гене­ралитета и государственной думы, начался последний этап жизни Царской Семьи. Этап их мученичества. Дни, кото­рые лучше всего можно характеризовать словами сти­хотворения-молитвы, найденной в бумагах Великой Княж­ны Ольги Николаевны:

Пошли нам, Господи, терпенье
В годину буйных, мрачных дней,
Сносить народное гоненье
И пытки наших палачей.
И у преддверия могилы
Вложи в уста Твоих рабов
Нечеловеческие силы
Молиться кротко за врагов.

Когда Царская Семья оказалась в плену у безбожной власти, комиссары были вынуждены постоянно менять охрану. Дело в том, что под чудесным влиянием святых узников люди менялись, становились более человечны­ми. В этом можно увидеть прообраз того, что Царствен­ные мученики могут и сейчас оказывать благотворное влияние на наш разуверившийся, обманутый и ограблен­ный народ, отступивший от Христа, предавший Веру свою и помазанника Божия на попрание нечестивых. В конце концов большевики поставили стражниками людей осо­бого типа. Их типичным представителем был комендант Ипатьевского дома Авдеев. Бывший уголовник, запой­ный пьяница, ранее четырежды судимый за убийства и грабежи. Он и его команда издевались над царственны­ми мучениками, рисовали всякие непристойности на сте­нах дома, подписывали их скверными словами, распевали похабные песни. Не было ли это прообразом той рек­ламы растления, срама и беззакония, которая заполони­ла города и веси Отечества? И вот 17 июля 1918 года свершилось страшное злодеяние. В подвале Ипатьевско­го дома большевистские варвары убили наше будущее, надежду и красоту России, светлого отрока цесаревича Алексия, его родителей и сестёр. Адская мгла опусти­лась над страной. Разгулом революционной резни за­вершились измены одних, трусость и обман других и по­чти всеобщее помрачение умов, соблазнённых лозунга­ми «свободы». Свободы, которая на деле обратилась диким произволом, унесшим миллионы жизней. Испол­нилось пророчество преп. Серафима Саровского: «Будет Царь, который меня прославит, а потом смута великая придёт на Русь, ибо восстанут на Царя и скипетр его, однако восставшие зло погибнут, а Господь Царя возвеличит». Убиенный Цесаревич — это та замёрзшая точка траектории Русской Истории, с которой должно возоб­новиться движение Руси. Движение по пути, Богом ей предначертанному. И на этом пути светлая воскрешённая Россия воздвигнет памятник святому мученику Алексию. Но памятник не вещественный, а духовный. Когда очнув­шийся, пришедший в себя, осознавший глубину своего падения народ обратится к Богу с покаянной молитвой: «Господи, помилуй нас, прости беззакония наши, святый мученик царевич Алексий, моли Бога о нас». И будет он вещать этим искалеченным поколениям русских людей об иной жизни великой страны, о крепкой Русской Се­мье, которая его воспитала, и будет поднимать их из гря­зи и самолюбивой пошлости на светлые вершины духа.

Будет молиться ему о России, о помощи в покаянии, о возрождении чистоты в русских душах, о восстановле­нии святости и крепости русской семьи.
Даст Бог, и вернёт наш город своё настоящее имя Алексеевск в честь светлого отрока-мученика. И, поверь­те, это будет лучшим памятником всем невинно погиб­шим в большевистских застенках. Ведь именно злодейс­кое убийство Царственных мучеников сыграло главную роль в ужасных событиях XX века. Это преступление от­крыло путь страшным, демоническим силам, захлестнув­шим Россию, превратившим её в арену кошмарной бра­тоубийственной бойни, а затем покрывшей её сетью кон­центрационных лагерей смерти. И одним из таких гной­ников стал наш город, решивший взять себе новое «ро­мантическое» имя Свободный, за которым видна глумли­вая ухмылка .... беса. Очень хорошо об этом написал в одной из своих статей наш земляк, краевед Е.В. Паршин: «Так и видится некое лицо (от себя добавлю диавола), указующее на карту пальцем (когтистым) и изрекающее: «Город Свободный, говорите? Отлично! Вот и устроим им здесь свободу!» Конечно, мне могут возразить: «А что такого сделал для нашего города ну хотя бы тот же Ульянов (Ленин), чьи истуканы стоят по всему городу? Ах да, именно, по его указанию создавались концлаге­ря». Но всё же есть надежда, что придёт время, когда отбросит злой могильник кремлёвская стена, и наши ули­цы перестанут носить имена виновников смерти милли­онов людей, по сравнению с которыми бандиты Басаева и Масхадова - жалкие школяры.

Пусть же встрепенётся каждое русское сердце, и слё­зы невинного отрока Цесаревича Алексия омоют наши окаменелые души, и разбудят их к новой жизни с царём в голове и сердце — с Царём Небесным. Бог даст, и с Царём земным. Богу нашему слава во веки веков. Аминь.